— Чьи? — не обратил внимания на нашу небольшую пробежку по салону занятый жених.

Мы с эсбэшником немного погоняли по залу. Он мне слегка помял шлейф и слегка, совсем чуть-чуть его оторвал… В общем, весь шлейф остался у него в руках вместе с подолом.

— Это что такое?

Именно в этот момент Никосу пришла светлая идея поднять голову. И он очень удивился! Конечно, своего родственника в белом тюле и меня в мини-юбке он не видел ни разу, поэтому пользовался моментом и пялился во все глаза.

— Это как бы… немного… смело, — осмотрительно высказал Ник свое мнение. — Все же в церковь в таком виде у нас не пускают…

— Ты еще и венчаться хочешь?! — У меня от прилива безумного счастья в зобу дыханье сперло, и я рухнула где стояла. Правда, постаралась приземлиться помягче… на Георгиоса.

— Конечно, — удивился Казидис. — Я же не каждый день женюсь. Все должно быть по высшему разряду.

Я случайно прикусила язык. Настоящий обряд венчания в церкви, в присутствии священника… Новость ошеломила. Не то чтобы привела в восторг — скорее в панический ужас.

— Никос, — осторожно начала я. — Может, просто распишемся где-то по-быстрому? Если уж тебе так приспичило меня облагодетельствовать…

— Ой! — Из-под груды свадебных платьев выбралась хозяйка салона, на этот раз — кругленькая миловидная пышечка с добрыми карими глазами. Дама радостно прижала унизанные кольцами сардельки к необъятной груди и произнесла глубоким контральто: — Радость-то какая! Неужели вы женитесь?!!

— Хотите проводить в последний путь? — со всей скромностью и радушием предложила я.

— С радостью! — в диком восторге взвизгнула дама. Экстатически закатила подведенные глаза, всплескивая руками. — Это такая честь!

— Мы будем отмечать в узком семейном кругу! — мрачно предотвратил вторжение посторонних резко посерьезневший Никос.

— Насколько узком? — полюбопытствовала я. — Ты, я и Георгиос? — Миролюбиво предложила, шаркая ножкой: — А давай исключим меня?

Мой «жених» скрипнул зубами, отводя глаза. Тяжко вздохнул. Его вздох дружным эхом прозвучал изо всех углов в качестве моральной поддержки от пострадавших охранников. Громче всех простонал Аристарх. Вот предатель!

— Джул, не выпендривайся, — призвал меня к порядку будущий муж и повелитель.

Это он так думает. Я пока еще свой характер полностью не демонстрировала и мужчину заблаговременно разочаровывать не стала. Пусть человек порадуется напоследок. Все-таки ему недолго осталось…

— Да, дорогой. — Невеста стыдливо опустила глазки долу.

— Ты уже что-то выбрала? — Кто-то у нас слишком легковерный. Похоже, я приложила слишком мало усилий для переубеждения. Надо удвоить!

— Конечно, изумрудный мой. — Я восторженно уставилась на Никоса, попутно отбирая остатки своего платья у Йоргоса и передавая кудахчущей хозяйке.

— Тогда бери и поедем домой, — скомандовал женишок, напрочь забывший, что жизнь у него только одна.

Ничего! Напомним!

— Не могу, бриллиантовый, — злобно ухмылялась я, подсматривая в щелочку комнаты для переодевания, как начальник охраны выплачивает из своего кармана стоимость разорванного свадебного платья.

Теперь о нем точно пойдут слухи как о Кинг-Конге! Ему еще мне спасибо следует сказать! Такая слава!

— Почему? — Казидис здорово рисковал заработать косоглазие, зыркая одним глазом в документы, а вторым удерживая в поле зрения любимую и ненаглядную, то есть меня.

— Потому что мне понравилось самое первое платье в салоне у Софии, — сообщила я, с огромным злорадством наблюдая, как у Георгиоса пунцовеет лицо и отнимается речь.

— Почему же ты тогда его не купила?!! — брызгая слюной, заорал выведенный из себя начальник охраны.

— Должна же я была сравнить — какое лучше, — невинно пожала я плечами.

Дальше у Георгиоса из речи пропали даже предлоги.

Мы с помпой вернулись к мадам Софии, которая тут же попыталась облизать Никоса с головы до ног. Кажется, еще и помыть эти ноги вдобавок!

Я выдержала их лобызания стоически и даже не стала ей ничего говорить или прореживать густую наращенную шевелюру. Просто, радостно улыбаясь, предложила:

— Не хотите поменяться местами? — И еще радостнее наблюдала, как спадает с лица Никос, когда дама немедленно изъявила желание. Вербально и невербально.

В общем, платье и аксессуары к нему паковали все, включая охрану. Их понукало одно страстное желание: убраться оттуда поскорее!

Да-а-а… Они не представляли степень моего коварства!

Невесту, кстати, охрана постоянно держала на мушке и к входной двери одну не подпускала. Бедолаги! Они, наивные, не знали о наличии запасного выхода! Но я была пай-девочкой и решила сначала подождать, когда меня покормят сытным обедом…

ГЛАВА 11

Афины… я всегда их любила. Мы проезжали по красивейшему городу — белому, нарядному, немного жаркому и душному, зато очень необычному и экзотичному. По-своему.

Из окна я наблюдала за толпами разноязычных туристов, спешащими по своим делам местными греками, свободными и гуляющими сами по себе многочисленными кошками всех расцветок. Будь я посвободней, обязательно побродила бы по старой части города с его узкими улочками и мощенной каменными плитами мостовой. Потолкалась бы на базаре, поторговалась в сувенирных лавочках, выуживая мелкие «сокровища». Посетила Агору.

Как считал извращенный моралист Ницше, греки — «самая удачная, самая прекрасная, самая завидная, более всех соблазнявшая к жизни порода людей». И я с ним полностью согласна.

Город воинов и философов, демократов и стоиков. Здесь жили Демосфен и Софокл, Сократ и Аристипп, Перикл и Аспазия, Археанасса и Аристокл по прозвищу Платон, «широкоплечий». Здесь вдохновляли публику своей красотой, талантом, находчивостью и умом Таис Афинская и знаменитая гетера Фрина. Здесь когда-то вместо слова «привет» говорили при встрече: «Радуйся!» — и это было в самом деле прекрасно.

Дом сильных и жизнерадостных людей, Афины, детище древней цивилизации…

Раскаленный, немного пахнущий металлом воздух навевал определенные воспоминания. Мягко покачиваясь в помпезном автомобиле, я бы даже поспала… если бы не зверский сосущий голод.

— КУДА?!! КУДА МЫ ЕДЕМ? — Пришлось добавить в голос децибелов, чтобы отвлечь Мартовского Зайца, сиречь жениха, от своего вожделенного портфеля. Если он так его любит, может, на нем и женился бы?.. Зачем ему я?

— К ювелиру, — невозмутимо ответил Никос Казидис, отгораживаясь от меня пакетами и заныривая с головой в котировки акций на планшете.

— А поесть?.. — Я старательно скорчила умильную рожицу кота из «Шрека».

Не прокатило.

— Потом, — кратко сообщил мне ненаглядный (век бы его не видела!).

Пришлось отстать и докопаться до Йоргоса:

— Георгиос! — Ого! Вот что значит сила дрессуры! Мужчина только при звуках своего имени встрепенулся и ожил. — Как ты думаешь, можно ли за пару секунд теоретически уменьшить дом на один этаж и сделать его шире?

— Нет, — буркнул начальник охраны.

— Не угадал! — обрадовалась я. — Можно! Нужно только подорвать!

— НИКОС!!! — не выдержал Йоргос. Брат миллионера как никогда был близок к смертоубийству. — Ты женишься на террористке! Она твою виллу с лица земли снесет и не заметит!

— Пусть делает что хочет, — полуприкрыв глаза, индифферентно ответил жених, погруженный в деловые подсчеты и вполголоса отдающий кому-то свирепые указания в Скайпе.

За это Ник заработал себе одно очко. Которое я, впрочем, сразу вычеркнула, потому что он меня так и не накормил.

— Это просто кошмар наяву! — закручинился Георгиос.

— Но это лучше, чем по ночам, — пожалела я его и даже сочувственно ущипнула.

— Ночами ты мне уже и так снишься! В кошмарах! — мрачно заметил мужчина, отодвигаясь подальше, к Аристарху.

Последний недоумевающе посмотрел на родственника и на всякий случай отодвинулся.