— Тогда пусть хватают! — отбоярилась я и, развернувшись на пятках, гордо пошагала босиком на работу. День был безнадежно испорчен. Мироощущение сузилось до размеров свиньи и давило на совесть. Совесть грозила иммигрировать уже в который раз…

— Постой, Джул! — В вестибюле меня все же догнал этот провокатор. На его лице явственно виднелись следы нервного истощения — глаза ввалились, кожа туго обтянула скулы. — Почему ты меня отвергаешь?..

Интересно, сам угадаешь или шпаргалку написать?!

Никос развернул меня к себе лицом и заглянул в глаза. Что он там искал? Наверное, то, что я недавно потеряла с его помощью. Саму себя…

— Не надо, — тихо прошептала я. — Все слишком далеко зашло. Это уже не игра!

— Это никогда не было игрой, — прошептал мне муж в волосы, вытаскивая шпильки. — Это всегда было правдой — я люблю тебя!

— Я знаю. — И я действительно знала. — Но это делает мне лишь больнее…

— Пойдем со мной, любимая. — Никос не обращал внимания на прилипшую к стеклам толпу. — И я покажу тебе мир…

— Это не ново для меня… — И ты даже не представляешь себе насколько!

— Мир для тебя и меня…

— Такого мира не существует… — Я плакала молча и бесслезно. Только он этого, увы, не замечал.

— Он есть у нас, нам лишь нужно принять его… Люблю тебя, мой пламенный ангел…

— Ты не можешь… — В горло не протолкнулось волшебное запретное слово.

— Могу…

— Прости…

— Люблю…

— Мисс Людака… — Из лифта появилась взволнованная начальница одного из отделов. — Ой, извините, пожалуйста! — Смутилась, увидев нас с Никосом. — Мисс Людака, ваше присутствие крайне необходимо!

— Казидис!!! Миссис Казидис! — Кого-то не исправить даже гильотиной!

— Да, иду, — отодвинулась я от единственно нужного, а потому недоступного мне мужчины. У меня сегодня был неурожайный день — на райском острове не было ветра… и бананы с кокосами для аборигенов на землю не падали.

— Джул! — Никос удержал меня за руку. — Это не потому, что у тебя мои закладные…

— Откуда мне знать?.. — подняла я бровь и грустно усмехнулась. Не отмолить мне нагромождения лжи любимому.

— Зачем?! — В глазах Ника поселились сердечная боль и неубиваемое упрямство. — Это все и так до последнего цента твое! Вместе со мной!

Один вопрос — и душа наизнанку, в агонии и муке.

— Каждого ведет свой долг, Никос, — прошептала я. — И ведет иногда в разные друг от друга стороны.

— Я не отступлюсь! — сжал он кулаки. — У меня нет выбора!

— У меня тоже, — созналась я.

Меня ждали котировки акций, холодная постель и разбитое сердце…

Свободный выбор? Как же! И что из чего следовало выбирать?..

ГЛАВА 27

— Джулиэн, ты можешь объяснить мне, что происходит? — задал резонный вопрос Грег, пока мы по-партизански пробирались офисными катакомбами к запасному выходу.

Высокий, хорошо сложенный, представительный мужчина сорока лет никак не мог взять в толк — какого рожна мы маскируемся на местности. Еще больше его поражало и удивляло, что при каждом постороннем звуке я вздрагивала и чуть ли не залегала в окоп для оценки ситуации.

Мимолетная лукавая улыбка коснулась моих губ. И пропала, смытая тайной сердечной тоской.

— Тсс! — прижала я палец к губам. — Тут случились непредвиденные обстоятельства…

Очень даже предвиденные, но еще более непредсказуемые! Эту бы энергию да в мирных целях! Облагодетельствовал бы весь мир! Вот только был бы мир ему за это благодарен? Сомневаюсь…

— Это связано со стихийной демонстрацией около твоего здания? — проявил некоторую догадливость Грег Лаваццо, мой деловой партнер и хороший друг. Правда, меня терзали смутные сомнения, что мы несколько по-разному понимаем значение слова «друг», но в подробности я предусмотрительно не вдавалась. Молчит — и ладно. Спасибо и на том.

— Н-ну-у… как-то так.

Мы достигли черного хода и мелкими перебежками добрались до машины Грега, по дороге расшугивая затаившихся у черного хода курильщиков. Правда, я, опасаясь вражеских демаршей благоверного, настойчиво предлагала итальянцу прогуляться пешком, на самом деле до ресторана через Централ-парк от силы десять минут ходу, но на улице моросил дождь и запал мой пропал втуне. Я и сама вскоре согласилась, что бродить под дождем как-то… не комильфо. Да и статус не располагает.

Собственно говоря, сегодня обычный деловой обед грозил перейти в жестокую диету, а то и голодовку. Поскольку в данный отрезок времени голову сверлила только одна мысль — где Никос? Где носит этого греческого Отелло? Нет! Еще вторая: после определения его месторасположения — установить дистанцию от потенциально опасного объекта как минимум в пару миль, а если максимум — то на другом континенте!

Наш обед был запланирован еще семь дней назад в известном итальянском ресторане «Марэ» на углу 65-й улицы и Парк-авеню, куда можно попасть, только забронировав столик за неделю. Ресторан славился изысканной средиземноморской кухней с некоторой вольной примесью фьюжн и входил в десятку лучших в Нью-Йорке. Впрочем, Грег там был частым гостем и имел свою собственную постоянную бронь. Поэтому, зайдя в помещение и вдохнув обалденные ароматы, я несколько успокоилась, предвкушая столь необходимый расслабляющий отдых, вкуснятину и приятную мирную беседу. Вряд ли нам смогут здесь помешать…

Как всегда, поторопилась! Ладно, не будем забегать вперед.

Ресторан встретил нас сиянием обширного навесного козырька и зеленью в больших ящиках. Декоративные подсолнухи сыто улыбались нам желтыми соцветиями из окон первого этажа. Привозные серебристые оливы и краснолистные сакуры в кадках приветливо шелестели листиками из-за ажурной металлической ограды. Миновав высокую деревянную дверь, обитую медными гвоздями и фигурками диковинных зверей, мы попали в освещенный холл.

Расторопный дядечка на входе просиял нам лучезарной фарфоровой улыбкой и любезно и даже с некоторой долей подобострастия проводил за наш столик.

Минуя черные мраморные колонны, я наслаждалась предвкушением будущей трапезы. Все мои неприятности вместе с тревогой о бедовом муженьке показались на тот момент далеко позади. Массивные алые двухъярусные люстры округлой формы, инкрустированные не то камнем, не то перламутром, дарили покой и уют. Черно-белые фотографии с видами итальянских зданий и мостов и аляповатые картины художников-сюрреалистов давали отдых душе и радость глазам. Ярко подсвеченные шкафы с декоративными предметами кухонного быта Средневековья и рядами винных бутылок придавали заведению старомодную, но такую милую сердцу солидность.

Мне по-джентльменски помогли сесть и вручили меню. Тут же подскочил юноша в униформе, состоящей из длинного изумрудного кафтана и полосатого зелено-алого передника, и предложил нам карту вин.

Грег задумался над выбором, а я подняла глаза и… столкнулась с разъяренным взглядом Казидиса. Он откинулся спиной на обитый тканью желтый диванчик, положив одну руку на колено и скрывая за полуопущенными веками жажду убийства, горящую в темно-карих глазах. Два его спутника, посовещавшись между собой, отправились к стойке бара.

Вся будущая еда заранее встала колом у меня в глотке.

— Что ты будешь пить, дорогая? — красивым, звучным голосом спросил Грег, сидя спиной к источнику опасности, а потому ни о чем худом не подозревая. Голос Грега — его дар. Подозреваю, под воздействием его низких, урчащих тонов не одна девушка пала к его ногам. Голос у него сказочно сексуальный.

В отличие от хозяина, который мне всегда казался несколько… пресноватым и скучным. Зато Грегу всегда можно верить, и в своем поведении он предельно предсказуем. Не то что некоторые…

— Все! — отреагировала я, пускаясь в тяжкие раздумья — бывают ли в браке отпуска и можно ли мое годовое отсутствие считать деловой командировкой?